Г. Л.Олди "Urbi et оrbi, или Городу и миру. Кн. 1. Дитя Ойкумены"
У Олди есть свои излюбленные темы, к которым они время от времени возвращаются, чтобы найти в них новую грань, оттенить и по-особому выпятить то, что уже не единожды было описано и показано. Это и тема творца, и отношения человека и Бога (богов), и жизнь большого города, и положение науки и искусства в обществе. Но самой, пожалуй, любимой является тема «непохожести», раскрывающаяся в историях об изгоях из социума, пытающихся отстоять свое право на существование, личное счастье, творчество. То ли это мудрец-поэт, становящийся владыкой огромной державы, то ли маги, скрывающиеся от преследований закона, то ли царь-бродяга, никак не могущий вернуться домой с войны. Или вот, как в новой книге «Дитя Ойкумены», открывающей трилогию «Urbi et orbi, или Городу и миру», девушка-телепат, пытающаяся осмыслить природу своего дара и найти ему адекватное применение.
Действие происходит в мире, уже знакомом читателю по трилогии «Ойкумена», однако рассматриваемом в несколько ином ключе. По форме произведение представляет собой роман-биографию. В центре его судьба девочки (затем девушки, а в будущем, наверное, зрелой женщины) Регины ван Фрассен, наделенной редким даром телепатии – искусства внушать другим свои мысли и желания, а также «считывать» чужие. Люди с подобными задатками на Ларгитасе подлежат учету и контролю. Общество старается использовать способности менталов для своих нужд (весьма разнообразных). В первой книге читатель пока знакомится с тремя периодами жизни Регины: детством, отрочеством и ранней юностью. Все, как у классиков. В принципе, в этом начале большого (как мы полагаем) пути почти нет каких-либо сверхъестественных событий, заставляющих предположить о некоей избранности героини, её мессианстве или архизлодействе. Само собой, ей пришлось пережить немало превратностей судьбы, порой столь трагичных, что не позавидуешь. И все же судьба эта типична, не исключительна. Но цикл, наверняка, не случайно назван «Urbi et orbi». Именно к городу и миру обращались римские понтифики, чтобы донести до людского уха нечто чрезвычайно важное, судьбоносное для всего человечества. Поэтому и ожидаешь от последующих книг цикла некоего откровения, которое прогремит с эффектом разорвавшейся бомбы.
Кроме жизнеописания, это еще и роман-исследование. Авторы с дотошностью ученых-натуралистов изучают природу насилия. В первую очередь, насилия над психикой. Дозволено ли человеку даже с благими целями вмешиваться в чужое сознание? И если дозволено, то с какими целями и насколько глубоко? Тут Олди в чем-то сближаются с Эмилем Золя и его теорией экспериментального романа. Они ставят эксперименты над своей героиней, помещая ее в различные жизненные ситуации и скрупулезно записывая каждое движение души, сознания, плоти Регины. То крохе из элитного детсада предлагают насладиться безграничной властью и тут же дают по рукам, наблюдая, как она перенесет горькое разочарование. (Кстати, фантасты в который раз продемонстрировали свое мастерство в изображении детской психологии). То отдают ее в руки террористов, моделируя различные варианты поведения заложников, превращающихся из обезумевшего от страха существа в карающего ангела-мстителя. То испытают первой любовью и соперничеством лучшей подруги. И все это почти бесстрастно констатируется, разбавляемое редкими комментариями уже повзрослевшей героини, оглядывающейся на пройденную жизнь.
По ряду сюжетных поворотов и мотивов видно, что Олди живо откликаются на события, происходящие в нашем собственном мире. В принципе, оно и понятно. Ойкумена – это отчасти мы сами с нашими муками и радостями, проблемами и заботами. Естественно, нельзя пройти мимо таких явлений как, например, терроризм и религиозный фанатизм. Хотя и его фантасты пытаются не столько оправдать, сколько снова-таки изучить и понять. Терроризм, насилие над беззащитными людьми – это гадко, подло и безнравственно. Однако он является ответом на такое же насилие и безнравственное отношение, проявленное к представителям другой расы (национальности, вероисповедания, профессии). Не случайно в третьей части романа помещена вставная повесть, представленная в форме арт-хаусного фильма «Мондонг» об освоении человеческой цивилизацией далекой планеты, населенной непонятными в психологическом плане существами. Насилие над
